Чудесная страна цветов
В этих местах флора исключительно разнообразна. Здесь насчитывается от 15000 до 25000 видов цветковых растений — почти столько же, сколько на всей огромной площади тропических африканских лесов. Многие африканские цветы украшают сейчас сады всего мира. Особенно широкое признание получили три южноафриканские лилии: гладиолус, агапантус и фрезия, а также многие красиво цветущие верески. Суккулентная хрустальная травка цветет чудесными разноцветными блестящими звездочками, в сухих районах она используется как декоративное растение.
По необычайному многообразию видов можно судить о том, что когда-то флора этого типа занимала гораздо большую площадь. Сейчас она сильно сократилась: развитие засушливых условий во внутренней части района способствовало продвижению растений в горы, где разнообразие биотопов обусловило возможность их дальнейшего развития. В этих местах высота над уровнем моря колеблется от нулевой отметки до 2500 метров, а годовые осадки — от 25 до 175 сантиметров; разнообразные ландшафты — от сухих солнечных склонов Карру до окутанных туманом гор — напоминают скорее Шотландию, чем Африку. Совокупность этих условий, конечно, чрезвычайно благоприятствует развитию многих мелких местных вариаций, и все же разнообразие их поразительно даже по сравнению с Атласом. На одной только Столовой горе (возле Кейптауна) столько же цветковых растений, сколько на всех Британских островах, вместе взятых.
Характерный капский финбош состоит из кустарников нескольких ярусов, и маленькие жесткие или глянцевитые листья растений приспособлены к условиям летней засухи. Самый высокий, или климаксовый, ярус состоит из протеи — небольших деревьев высотой около шести метров с компактными круглыми цветками величиной до пятнадцати сантиметров в поперечнике. В семействе протейных несколько родов, многие из которых растут в непосредственной близости друг от друга в одних и тех же местах. Под протеями расположен невысокий кустарник с тонкими стеблями, часто это вереск. Трав мало, зато много растений семейства Restionaceae. Растительность придает склонам коричневато-зеленый оттенок. В общем, эти места скорее похожи на густые и влажные верещатники горы Бале и Эфиопии или на огромную зону верещатника Абердареса или горы Кения, чем на другие места Африки, но такого исключительного разнообразия растений нет нигде. За небольшим исключением, финбош занимает почти все пространство от побережья до горных вершин, несколько видоизменяясь в зависимости от местности. Там, где условия более благоприятны, листья кустарника менее жесткие. У вершин в зависимости от экспозиции склонов кустарник более низкорослый и чахлый. Но несмотря на неблагоприятные условия, ввезенные сосны и эвкалипты произрастают выше типичного для этих мест финбоша.
В более низких местах финбош вытеснен или изменен деятельностью земледельцев. Но на заброшенных полях или в речных долинах наблюдается сложное смешение деревьев и кустарников, ввезенных человеком из мест со схожим климатом. Хорошо прижилась здесь австралийская акация, а средиземноморская сосна (Pinus pinaster) в некоторых местах возобновляется как местное дерево. Австралийский представитель семейства протейных Hakea так хорошо прижился, что образовал непроходимые заросли и вытеснил местную растительность.
Еще до первых поселенцев пожары периодически уничтожали финбош, а с тех пор выжигание растительности настолько участилось, что теперь трудно встретить климаксовое растительное сообщество. Вероятно, такое обилие кустарников всегда казалось человеку излишним. Зато после пожаров возникали пусть небольшие и бедные, но все же пастбища, поэтому первые поселенцы поджигали финбош. Португальские мореплаватели, первыми обогнувшие мыс Доброй Надежды, отмечали разрушительную силу пожаров на побережье.
Впрочем, и без вмешательства человека высыхающий летом финбош легко воспламеняется от молний или других естественных причин. Такие пожары длятся здесь неделями и распространяются вплоть до естественной преграды — реки или моря. Но самопроизвольные пожары, хотя и более сильные, чем искусственные, возникают реже и соответственно менее пагубны для растительности в целом.